Лик Черной Пальмиры - Страница 38

Вошли трое - угрюмый мужчина в инквизиторском балахоне, фон Киссель и наблюдатель Солодовник. Швед и Арик с немалым удивлением отметили, что у Лайка непроизвольно вытянулось лицо. Ираклий вскочил - такое впечатление, будто он поначалу намеревался застыть по стойке "смирно", но все же передумал. Даже Лариса Наримановна невольно подобралась в кресле и села прямо.

- Grandemeister... - пробормотал Лайк, почтительно кланяясь.

- Вольно, - совершенно без акцента отозвался инквизитор по-русски. Прошу прощения, я ненадолго. Ты нашел что-либо, могущее заинтересовать меня?

- Нет, Grandemeister. - Лайк совсем по-детски замотал головой. - Пока нет. А вы считаете, что здесь...

- Не исключено. - Тон инквизитора стал чуточку раздраженным. - Ищите. Ты знаешь, что делать в случае, если подозрения оправдаются. И ты знаешь. Это уже в сторону фон Кисселя. - И Гесер знает; а раз уж ввязался, то и он исполнит...

Инквизитор досадливо махнул рукой и без предупреждения ушел в сумрак. Некоторое время номером владела тишина; потом откашлялся и сел Ираклий. Лайк, все еще стоя, с интересом покосился па Светлых.

- Я так понимаю, раз у Инквизиции не возникло претензий по поводу... э-э-э... вынужденного вмешательства третьего уровня...

- Второго уровня, коллега, - ехидно, но совершенно без торжества в голосе поправил фон Киссель. - Но вы правы, коллега. Если уж Инквизиция не сочла необходимым вмешиваться, тб и адепты Света пока не станут.

Лайк с неудовольствием глянул па Алексея Солодовника, потом все-таки умостился на краешке кровати. Светлым присесть он не предложил.

- Лариса Наримановна, - обратился он к ведьме. - Официальный наблюдатель от Ночного Дозора опять маячил на периферии? Опять мешал?

- Нет, - коротко ответила Лариса Наримановна. - На этот раз он не мешал.

- И на том спасибо, - буркнул Лайк. - В таком случае чем обязаны?

- Мы заглянули с единственной целью, - елейным голосом произнес фон Киссель. - Убедиться, что у официальной группы под тройным патронажем все в порядке.

- А то не видно, что у нас ни хрена не все в порядке, - прервал его Лайк, угрюмо разглядывая два постепенно теряющих полупрозрачность тела на ковре у кровати.

- И еще напомнить, вдруг забудете, - не обращая внимания, добавил Светлый. - При обнаружении... ну, вы понимаете, о чем я, коллега! Да! Так вот, при обнаружении этого можете смело обращаться к наблюдателю Солодовнику, у него постоянный контакт с Инквизицией.

- Всенепременнейше! - Лайк сидя шаркнул туфлей по ковру. - Сей же миг, едва обнаружим!

- Благодарю! - Фон Киссель светски склонил голову. - Не смеем задерживать! - И совсем другим тоном: - Пошли, Леша.

Шведу показалось, что Светлые удалились несколько поспешнее, чем того требовала ситуация.

- Щит! - напомнил Лайк. Ираклий занялся.

- Почти не изменился, - вздохнула из кресла Лариса Наримановна. - А ведь я не видела его девяносто шесть лет!

- Кого? - оторопел Швед. - Фон Кисссля?

- Инквизитора, балда!

- А...

- Кстати, Арик. - Лайк поднял на одессита цепкий взгляд. - Ты, конечно же, не знаешь, кто это был. Один из величайших магов средневековой Европы, Людвиг Иероним Мария Кюхбауэр, известный в различные времена также как Дункель, Оливер Розендорфер и Карма-дон - Совиная Голова. Он примкнул к Инквизиции, еще когда в Святой земле вовсю шастали сарацины. Поэтому молодые Иные его не знают. Последние годы, - Лайк криво усмехнулся, Совиная Голова заведовал Пражским схроном артефактов исключительной мощи. Угадай, зачем он сегбдня здесь, в Питере?

Турлянский сдержанно кашлянул перед тем, как ответить:

- Кхе-кхе... Как я понимаю, его присутствие говорит о двух фактах. Ментор-артефакты однозначно не попадут в руки Светлым. Но с другой стороны, не достанутся они и нам.

- Ты совершенно прав! Совиная Голова ничего и никогда не выпускает из загребущих своих ручонок. И советую всем опасаться этих ручонок - я вполне серьезно. А пуще того - опасаться его воистину нечеловеческого интеллекта. Я не знаю, как там было на самом деле, но недавняя утечка из Бернского схрона Инквизиции вполне могла быть спровоцирована им и его советпиками. И Зеркало подкачали, и равновесие в Москве в итоге восстановилось, и все артефакты из независимого Берна к Совиной Голове в Прагу переехали. Грандмей-стерский ход!

- А почему не гроссмейстерский? - угрюмо поинтересовался Швед.

- Потому что meister'oм Совиная Голова стал в нынешней Вестфалии, a Grande его нарекли в Андалузии. Так как-то и прижилось... Что еще вас интересует?

Швед подавленно вздохнул:

- Больше всего меня интересует - что стряслось с Симоновым?

- А он тоже под чей-то вал угодил, - равнодушно объяснила Лариса Наримановна. - Глаза выпучил и полез в сумрак вершить расправу. Только на этот раз его поджидала не шелупонь всякая, а аж две хорошо экипированные ведьмы. С виду - соплячки, да только я еле-еле сумела Симонова с Ефимом подобрать и благополучно унести ноги...

Лариса Наримановна глубоко вздохнула, потянулась за сигаретами и с отвращением сообщила Лайку:

- Не нравится мне все это, шеф! Хватит по мелочи работать - вступай в оборот. Видишь, я уже еле спраа-ляюсь. Не вытянем против них, если не вмешаешься. А на братца твоего и Пресветлого Гесера надежды мало, не помогут они. Дождутся, пока Черные нас переколошматят по частям, тогда, может быть, вступятся. Особенно если Инквизиция тоже вмешается.

- Братца? - удивленно переспросил Швед. Лайк поднял на николаевца водянистый взгляд:

- Ну да, откуда тебе знать? Фон Киссель когда-то был моим братом. Но это было очень, очень давно... Ты права, Лариска. Пора браться всерьез. Потому что помощи мы и впрямь не дождемся...