Лик Черной Пальмиры - Страница 16

А потом Лайк неожиданно для спутников провалился в сумрак, причем куда-то в самую глубь, где даже Ираклию было непросто его отследить. В сумраке шеф киевлян пробыл совсем недолго, почти сразу вернулся и сказал, обращаясь к стене:

- Входите уж...

В стене немедленно прорезался портал. Светлый. Из слепящего сияния в комнату вошли двое - наблюдатель Алексей Солодовник и мужчина неопределенного возраста, в котором немедленно опознался Светлый маг экстра-класса.

- А, - голос Лайка враз стал ехидным, но не слишком, без перебора, Пресветлый Гесер! Велкам, велкам!

- Не юродствуй, Тавискарон, - буркнул тот, кого назвали Гесером.

- Разве я юродствую? - делано удивился Лайк. - Тебе ведь всегда было приятно, когда тебя именовали не просто каким-то там Гесером, а Пресветлым Гесером.

Гесер взглянул на Лайка нехорошо.

- По крайней мере, я не скрываю своего имени.

- Да что имя, - фыркнул Лайк. - Можно подумать, оно у тебя одно на весь срок. К тому же, если мне не изменяет склероз, местный молодняк обращается к тебе не иначе как Борис Игнатьич.

На этот раз Гесер просто промолчал.

- Ну, ладно, - Лайк закурил и пустил в потолок несколько дымных колечек. - Чем обязаны визитом столь высоких гостей?

- Почему вы решили ехать поездом? - неожиданно спросил Гесер. - Да еще дневным?

- Хм? - Лайк склонил голову набок и прищурился. - Ты что, недавно из Одессы? Вопросом на вопрос отвечаешь.

- Тавискарон, - терпеливо и чуть-чуть снисходительно сказал Гесер. Не трать мое время попусту. Да и свое тоже, ты ведь сейчас не бездельничаешь, как обычно, а выполняешь задание под тройным патронажем. Так что прекращай болтовню и отвечай на вопрос.

- А захотелось, - нагло объяснил Лайк. - В самолете лежать невозможно.

- В дневных поездах тоже.

- Мы выберем такой, в котором можно. Ну, и кроме того, от Московского вокзала на Невский ближе, чем из Пулково.

- Значит, не хочешь отвечать. Что ж... твое дело. Но учти. Завтра уже завтра - вот этот парень пришлет мне первый отчет. И если выяснится, что вы по своему обыкновению маетесь дурью и прохлаждаетесь в кабаках вместо того, чтобы быстренько приструнить свое распустившееся отродье, с тобой буду разговаривать уже не я, а представитель Инквизиции. А они разговаривают несколько в иных тонах, тебе ведь известно.

- Ой, только не надо меня пугать, Пресветлый Гесер, - сварливо отмахнулся Лайк, будто мелкий жулик от участкового. - Тебе это не идет. А что до работы... так справимся. Особенно если нас не станут отвлекать высокие особы с официальными визитами и если под ногами не будет путаться всякая соплячня.

При этих словах Лайк характерно прищурился в сторону паренька-наблюдателя и у того, определенно, по коже продрал мороз.

- Ну-ну, - Гесер несколько раз мелко кивнул. - Работайте. И, уж пожалуйста, заодно пригляди, чтобы твоя соплячня не наломала дров и вообще... вела себя прилично.

- За моей соплячней присмотр не нужен, - равнодушно отозвался Лайк. Она у меня сплошь дрессированная. Да и не беру я сопляков на подобные... прогулки. Разве, вот его, - Лайк лениво двинул головой, указывая на Ефима. - Но этот - из лучших.

Гесер усмехнулся - скептически, криво. Но возражать не стал. Снова открыл портал и величаво удалился - понятно, в сопровождении наблюдателя. Арик попытался прощупать общую картину перераспределения энергии, но быстро запутался и сдался. Пресветлый Гесер, шеф Ночного Дозора Москвы, заклятый враг, наверняка был сильнее Лайка, если такое вообще было возможно.

- Ефим! - позвал Лайк. - Ты слышал, что сказал Пресветлый Гесер? Хорош дуть пиво, звони Шагрону. Едем на вокзал.

- На Ленинградский? - зачем-то уточнил Ефим.

- Нет, блин, на Савеловский!

- В Питер поезда ходят не только с Ленинградского, - сообщил всезнайка-Ефим. - Например, с Курского еще...

- Звони! - беззлобно рявкнул Лайк. На Ефима он мог орать сколько угодно, но знания этого щуплого паренька ценил очень высоко.

На этот раз было не занято. Шагрон с Дениской примчались спустя двадцать минут.

* * *

Добродушие Лайка в этот день перехлестнуло через все вообразимые пределы. Он даже не стал вышвыривать законных пассажиров из вагона СВ. Он просто вынудил железнодорожников прицепить к составу дополнительный вагон. Да не в хвост или голову - в середину, рядом с рестораном. Ничего, прицепили. И билеты продавать на него не стали, а уж проследить, чтоб проводники не брали левоту нашлось кому и без Лайка. За четверть часа до отправления, стуча каблучками и сверкая из-под модерновой прически зеркальными очками явилась Лариса Наримановна в сопровождении седовласого джентльмена явно европейской наружности. Джентльмен был втиснут между Ларисой Наримановной и необъятным букетом роз.

Лайк с Симоновым как раз ностальгически курили на перроне перед отправлением, хотя совершенно свободно могли покурить и в купе. Но вот захотелось... Есть что-то в этом - постоять у вагона, поглазеть на снующих туда-сюда пассажиров и носильщиков, проникнуться, пропитаться атмосферой близкой дороги. Даже Швед, никогда в жизни не куривший, бросил на столике свой неразлучный ноутбук и выполз наружу. Ефим умотал за пивом; Ираклий, Арик и Димка Рублев остались в вагоне.

Приблизившись, Лариса Наримановна оставила локоть джентльмена, чему тот, похоже, сильно обрадовался, поскольку тут же перехватил букет обеими руками.

- Билет показывать? - насмешливо осведомилась ведьма.

- Здравствуйте, Лариса Наримановна! - заискивающе расшаркался Симонов.

- Привет, Лариска, - буркнул Лайк. - Я думал, ты улетела.

- А куда мне спешить? Тут, понимаешь, московская ночь зовет, назавтра вагон пустует, а я из аэропорта в аэропорт попрусь? Привет, Симонов.